Развитие событий в регионах южнее Прикаспия и Кавказа принимает все более драматический характер.
Речь идет, прежде всего о том, что прокси-война между Ираном и Западом превращается в настоящую войну. Вслед за атаками проиранских группировок в Сирии и Ираке, а также йеменского движения "Ансар Аллах" (хуситы) на американские базы и корабли, в ответ на которые США и Великобритания ударяют по хуситским объектам, в схватку уже не опосредованно, а напрямую вступил сам Иран.
Силы Корпуса стражей исламской революции (КСИР) ИРИ нанесли удары баллистическими ракетами по позициям США и Израиля в Ираке. В частности, сообщается, что под удар попали объекты вокруг консульства США в Эрбиле. Сам КСИР заявил, что целью атаки была "шпионская штаб-квартира" израильской службы разведки "Моссад" в иракском Курдистане.
Наличие у иранской атаки американских и израильских мишеней дает основание так или иначе увязывать ее с конфликтом между Израилем и палестинским движением ХАМАС. Иран таким образом оказывает давление на Израиль, продолжающий военные действия в секторе Газа. И, кроме того, пытается воздействовать на США, которые не захотели или не смогли добиться от Израиля прекращения операции в секторе Газа.
Однако прямые атаки Ирана на американские и израильские объекты можно рассматривать и как "акцию возмездия" за недавний теракт на кладбище в городе Керман, во время церемонии, посвященной памяти генерала Касема Сулеймани. В заявлениях представителей ИРИ виновниками антииранских действий традиционно предстали США и Израиль, но, кроме того, в качестве виновников керманской трагедии фигурировали и террористические организации. Неслучайно Иран нанес ракетные удары также и по позициям так называемого "Исламского государства" на севере Сирии, а вслед за этим и по штабам террористической группировки "Джейш аль-Адль" на территории Пакистана. Последнее стало причиной эскалации между Ираном и Пакистаном, которая вполне может превратиться в очередной сюжет большой ближневосточной драмы.
В ответ на удары по пакистанской территории Исламабад атаковал иранскую провинцию Систан и Белуджистан. Жертвами контртеррористических операций как с той, так и с другой стороны стали и мирные жители, включая детей. Между тем, следует учесть, что, во-первых, террористы, которые были объявлены военными целями Ирана и Пакистана соответственно на пакистанской и иранской территориях, отстаивают сепаратистские устремления белуджей. А потому в подавлении группировок типа "Джейш аль-Адль" объективно заинтересованы и Тегеран, и Исламабад. Во-вторых, удары ИРИ по позициям "Джейш аль-Адль", с чего, собственно, и началась ирано-пакистанская эскалация, практически совпали по времени с проведенной в рамках Всемирного экономического форума в Давосе встречей временного премьер-министра Пакистана Анвар-уль-Хака Какара с главой МИД Ирана Гусейном Амиром Абдоллахианом, на которой ими была выражена готовность к максимальному укреплению двусторонних отношений.
Поэтому если вопрос о том, насколько далеко зайдет ядерный Пакистан в своем ответе на дерзость Ирана, вязнет в тайном или явном переплетении взаимных планов и интересов, то реакция США на брошенную Тегераном "перчатку" точно повисла в воздухе. Поднимут ли они ее или предпочтут и далее удерживать военное противостояние с Ираном на уровне ударов по его прокси?
К настоящему моменту Соединенные Штаты отметились лишь заявлением Госдепартамента, осудившего "безрассудные ракетные удары Ирана, которые подрывают стабильность Ирака". Упор исключительно на "иракскую стабильность" может быть связан с тем, что при ударах Ирана не пострадал ни один американец. Однако было бы неверным оценивать реакцию США, в целом - их "иранскую" политику, в краткосрочном разрезе.
Очевидно, что политика США в отношении Ирана будет ужесточена в случае победы республиканского кандидата на грядущих в нынешнем году президентских выборах. Тем более если речь идет о возможном возвращении в Белый дом экс-президента Дональда Трампа, разорвавшего в свою бытность главой США "ядерную сделку" с Тегераном. Впрочем, и в лагере демократов, включая, разумеется, саму администрацию Джо Байдена, не намерены молчаливо взирать на растущее влияние Ирана на ход событий в Ближневосточном регионе, наращивание им своего военного потенциала, превращение в одного из ключевых союзников России и Китая - главных противников США, стремительный подступ Исламской Республики Иран к потенциалу обладания ядерным оружием. В этом смысле остается лишь констатировать факт растущего накала ситуации вокруг Ирана, на фоне чего звучат утверждения ведущих политиков и мозговых центров Запада, в частности США и их ближайшего союзника - Великобритании, о неизбежности большой войны с ИРИ.
Подобное развитие событий напрямую угрожает и Южному Кавказу. Мир вокруг него буквально бурлит, а применительно к околоиранским процессам вообще принимает непредсказуемый характер. Принципиальное значение в такой ситуации имеет политика непосредственно граничащих с Ираном Азербайджана и Армении, включая и сам процесс азербайджано-армянского урегулирования.
Ядром региональной безопасности, несомненно, выступает сбалансированная политика Азербайджана. Искусно уравновешивая свои отношения с Западом и Россией, а также партнерский и даже союзнический диалог с такими странами, как Израиль и Пакистан, с одной стороны, и курс на добрососедство с Ираном - с другой, Азербайджан лишь укрепляет собственные независимость и самодостаточность. При этом очевидно, что ключевым вектором внешней политики Азербайджана выступает тесное сотрудничество с региональными странами, прежде всего с братской и союзной Турцией. Отсюда и отстаиваемая Баку инициатива регионального сотрудничества в рамках формата "3+3". Однако исключение в данном процессе, которому Азербайджан придает стратегическое значение, все еще составляет Армения.
Армения, задерживающая разработку мирного договора, провоцирующая дальнейшее противостояние с Азербайджаном и одновременно с этим фактически превращающая свою территорию в полигон геополитических разбирательств между региональными и глобальными игроками, остается главным источником напряженности на Южном Кавказе. И это может иметь самые негативные для региона последствия в условиях нарастающей военной эскалации между Ираном и Западом во главе с США, возможного наступления "часа Х", когда события в Иране и вокруг него буквально угрожают выйти из-под контроля. Что лишь подтверждает правоту Баку, выступающего за интеграцию между тремя южнокавказскими государствами, создание новой политической среды в регионе на базе трехстороннего сотрудничества с участием Азербайджана, Грузии и Армении.
Региону нужен мир. Но готов ли он совместными усилиями отразить угрозу дестабилизации, исходящую в настоящий момент из все более погружающегося в "войну всех против всех" Ближнего Востока? Этот вопрос адресован, прежде всего, Армении, которая, несмотря на все горькие уроки истории, вновь предпочитает играть роль орудия в руках внешних центров.
Натиг Назимоглу
