Cразу понял, что, если начну двигаться, снайпер меня добьет - ИНТЕРВЬЮ Media.Az с ветераном 44-дневной войны

Говорят, война порой до неузнаваемости меняет людей. Но не всегда речь идет о негативных последствиях, к счастью, многие из тех, кто прошли сквозь огонь боев и сражений, проявляя героизм, мужество и стойкость, смогли найти в себе силы жить дальше и строить планы на будущее - ради близких, ради страны, ради себя.

В интервью Media.Az участник Отечественной войны Павел Зорин признался в том, что испытывает чувство гордости, став одним из тех, кто освободил Карабах.

- Как вы попали на фронт?

- В июне 2020 года я окончил Азербайджанскую государственную морскую академию и вскоре после этого был призван в армию. Прошел начальную военную подготовку и уже в сентябре был распределен в часть. Изначально моей военно-учетной специальностью была "стрелок", но там я перешел в отряд противотанковой обороны.

Вскоре нас подняли по тревоге. Вначале я и мои сослуживцы не поверили: мы думали, что нас ожидают обычные учения (улыбается). Это была пятница, а в субботу ко мне должны были приехать родители, чего мне пришлось долго добиваться. Как вы помните, в тот период в стране был карантинный режим, поэтому они даже не присутствовали на церемонии принятия присяги. Мне очень хотелось с ними увидеться, но после того, что нам сообщили о начале военных действий, мне пришлось позвонить родителям и отменить их приезд.

- Вы сообщили родным, что отправляетесь на фронт?

- Нет. Кроме того, я не знал, куда нас направят. Только вечером командир сообщил нам, что это не учебная тревога, и мы отправляемся освобождать оккупированные территории Азербайджана.

- Где произошло ваше первое сражение?

- Долгое время мы воевали на подступах к селу Суговушан. Его было очень трудно освободить, потому что противник прятался в лесах. Армяне делали это намеренно, чтобы мы не могли их обстреливать, ведь в таком случае было бы уничтожено много деревьев, а мы стремились сохранить леса. Зачем нам уничтожать свое? Вообще после оккупантов много территорий осталось в ужасном состоянии, с разрушенными домами и разбитыми дорогами. Для них эти земли никогда ничего не значили. Кроме того, везде были хаотично установлены мины, на их обезвреживание тоже уходило много времени. Также было сложно выявить снайпера. Он прятался в горах и нужно было заставить его покинуть укрытие, чтобы он не препятствовал продвижению азербайджанских солдат. К счастью, несмотря на все это, наш отряд успешно выполнил все поставленные задачи (улыбается).

- Приходилось ли сталкиваться с врагом лицом к лицу?

- Не совсем. Как известно, Карабах в основном состоит из горной местности, и мы могли видеть противника с небольшого расстояния в ходе обстрелов. Армяне не очень далеко от нас находились, поэтому порой мы даже слышали их разговоры. По встревоженному тону голосов было понятно, что они в панике (улыбается). Несмотря на то, что мы не понимали их языка, все равно старались прислушиваться, чтобы узнать их реакцию на наши действия, и понимать, как поступать дальше.

- В каких еще частях Карабаха вам довелось принимать участие в боях?

- Я воевал в Талыше и Суговушане, откуда после ранения был направлен в Физули.

- Как это произошло?

- Задачей моего отряда было уничтожение вражеской техники, но на тот момент в этом не было необходимости, поэтому мы ожидали дальнейших указаний. Вскоре стало известно, что наши передовые подразделения нуждаются в пополнении боевых запасов, и я вызвался отвезти туда обоймы и магазины с патронами. На обратном пути в часть я получил ранение в плечо. Вначале я даже не понял, что в меня попала пуля, - просто внезапно рухнул на землю. Очевидно, в меня стрелял снайпер, он целился в сердце, но из-за того, что в этот момент я спрыгивал, пуля попала выше - это и спасло мне жизнь. 

Первые минуты после ранения для меня очень долго тянулись - время словно остановилось. Я не понимал, что произошло: вокруг меня все происходило, как в замедленной съемке. Тогда я подумал, что мне в спину попал осколок снаряда, потому что боль ощущалась только сзади. Потом в районе плеча стало невыносимо горячо. Прикоснувшись к этому месту, я увидел следы крови на руке, и тогда стало ясно, что в меня стреляли. Разумеется, никто не мог подойти ко мне, чтобы помочь, потому что каждый солдат должен был выполнять свою задачу. В противном случае можно было поставить под угрозу всю операцию.

- Как вам удалось выбраться?

- От потери крови я обессилел, и в тот момент в голову закрались разные мысли. Я сразу понял, что если начну двигаться, то снайпер меня добьет. В то же время, если он отведет от меня прицел, то, скорее всего, от его пули погибнет другой наш военнослужащий. Значит, либо я, либо кто-то другой. Должен сказать, до того момента я не до конца осознавал, что нахожусь на войне. И только лежа там с кровоточащей раной, понял, что это война, а не компьютерная игра или кино.

Когда мимо пробегал связист, я попросил доложить о моем ранении. Собравшись с последними силами, я поднялся и направился в сторону своего отряда. Сначала все было нормально, потом я вновь упал. Дальше передвигался очень медленно. Позднее меня догнали другие солдаты и предупредили о том, что наше местонахождение обнаружено, и противник скоро начнет обстрел. Передвигаться быстрее я просто физически не мог, и тогда подумал: если мне суждено погибнуть, лучше бы смерть была мгновенной. Наконец, я добрался до части, где мне оказали первую медицинскую помощь.

- Вас направили в госпиталь?

- Нет мне еще предстояло пройти пешком два километра до пункта, где находились все раненые, откуда их затем распределяли по госпиталям. Должен сказать, что этот путь дался мне нелегко. Даже после того, как армяне отступили, они продолжали регулярные обстрелы. Мне пришлось идти буквально под градом вражеских пуль. Со мной пошел один из солдат нашего отряда - Эльнур Аллахвердиев, потому что у меня не было сил самостоятельно передвигаться. Тропинки были узкие, и если бы я упал, то мог попасть на мину. Только когда я добрался до нужного места, расслабился и резко почувствовал невыносимую боль от ранения. Видимо, начал отходить от шока (улыбается).

Врачи четыре раза делали мне рентген, не веря, что все кости целы, - пуля прошла буквально в миллиметре от позвоночника. Потом меня направили в Евлах, где я пролежал в госпитале около недели. У меня болели все мышцы, спать приходилось сидя, было больно даже разговаривать. 

- Родные по-прежнему не знали, где вы и что с вами случилось?

- До ранения я периодически связывался с ними и говорил, что все в порядке. Они были уверены, что я продолжаю службу вдали от линии фронта (улыбается). Находясь в госпитале, я принял решение рассказать обо всем отцу. Постарался убедить его, что уже иду на поправку, но попросил ничего не говорить маме. Если честно, отец был в шоке. За три дня до выписки он позвонил мне и признался, что не смог скрыть от мамы правду. Она и сама поняла, что что-то не так, ведь отец был сам не свой после нашего разговора. Да и мать поседела, когда обо всем узнала. Она не спала всю ночь и даже не смогла выйти на работу. Мне было тяжело узнать о том, что родной человек из-за меня перенес такое потрясение. После выписки меня на неделю, до полного восстановления, отправили домой. Мне нужна была реабилитация, потому что левая рука все еще слабо функционировала.

- Наверное, дома быстрее пошли на поправку?

- Да, близкие окружили меня любовью и заботой (улыбается). Помню, в госпитале мне и другим раненым было очень тяжело вдали от родных. Каждый из нас пережил ужасы войны: мы периодически просыпались ночью с криками, вскакивали в поисках оружия. У всех было ужасное психологическое состояние.

- Вы посещаете психолога?

- Нет, за все это время я ни разу не обратился к специалистам. Мне удалось перебороть свое эмоциональное состояние самостоятельно. У меня есть сила воли, и если я поставил перед собой цель, то обязательно достигну ее. Я не хотел, чтобы мои родные видели меня в таком состоянии. Я сказал себе: что было, того уже не изменить, и надо оставить это все в прошлом. Мне хотелось вернуться ко всем спокойным и веселым (улыбается). Конечно, в первое время у меня было стрессовое состояние, но постепенно все прошло. Сейчас я спокойно себя чувствую и никаких эмоциональных стрессов у меня не бывает. Среди моих знакомых есть люди, у которых до сих пор проявляются вспышки агрессии. Не скажу, что забыл обо всем: истории ветеранов войны вызывают у меня массу эмоций, я даже могу прослезиться. Возможно потому, что сам через это прошел. Стараюсь вспоминать только хорошие моменты жизни (улыбается). Но могу сказать одно: рад, что стал одним из тех, кто боролся за освобождение территорий Азербайджана, и очень этим горжусь (улыбается)!

- Вы помните момент, когда узнали о победе? Какие чувства испытали?

- В тот период я проходил реабилитацию дома и до моего возвращения на фронт оставалось два дня. Я поддерживал связь со своим командиром и узнал, что наш отряд направляется в Физули. Помню, как говорил: "Дождитесь меня, мы им еще покажем" (смеется). И буквально на следующий день я узнал, что азербайджанская армия одержала победу. Сначала даже не верилось, но когда пришло полное осознание, я очень обрадовался. Тогда весь азербайджанский народ отмечал это событие: люди выходили на улицу, поздравляли друг друга, в небо запускали петарды и фейерверки (улыбается). Я и сам, как ребенок, прыгал от радости, несмотря на то, что был еще очень слаб (смеется).

- Вы вернулись в часть?

- Да, я прибыл в Мингячевир, примерно через месяц нас направили в Кельбаджар, где и завершилась моя служба.

- Поддерживаете связь с фронтовыми товарищами?

- Мы регулярно общаемся в WhatsApp и других социальных сетях. Встречаться, к сожалению, не получается - у всех работа и другие дела. Кстати, азербайджанский язык я освоил уже в армии. Ребята всегда старались помочь мне, даже доставали необходимую литературу (улыбается). Позднее я уже свободно разговаривал со всеми на азербайджанском. Конечно, очень помогло в этом общение с сослуживцами.

- Что для вас было самым сложным на войне?

- Самое сложное - это терять боевых товарищей. Честно говоря, за свою жизнь я не испытывал страха, как правило, на войне не до него (улыбается). Каждый из нас понимал, что бояться и переживать мы можем после выполненных задач.

У меня был такой момент, когда я очень сильно переживал за своего товарища Амина Гусейнова, с которым познакомился в первые дни службы в армии. Он был спецназовцем, поэтому мы были распределены по разным частям. Однажды мне сообщили, что в подразделении, в котором воевал Амин, практически никто не выжил. Я волновался за него и пытался разыскать друга, но никто ничего о нем не знал. У меня были контакты его родителей, и в какой-то момент я даже хотел связаться с ними. Но они могли тоже ничего не знать о сыне, а я бы только напугал их своими расспросами. Позднее я выяснил, что в ходе боев Амин отличился, его повысили и на тот момент он проходил службу в другом направлении. Спустя неделю он сам пришел ко мне в батальон, узнав, что я активно его разыскиваю. Амин - очень хороший человек, и я рад, что все закончилось хорошо (улыбается).

- Как изменилась ваша жизнь после войны?

- Хотелось бы отметить, что война помогла мне пополнить багаж жизненного опыта, не только военного, но и социального характера. Я понял, что жизнь непредсказуема - человек не знает, что будет завтра. Поэтому жить надо здесь и сейчас (улыбается). Если ты хочешь что-то сделать, то дерзай - завтра может и не быть. Важно ценить своих родных и близких: хочешь о чем-то им сказать - не откладывай. Мы должны радовать тех, кто делает нас счастливыми!

На фронте я старался заботиться о ребятах помладше, которые ушли добровольцами сразу после школы. На тот момент мне было 22 года и хотелось быть для них примером, потому что они полагались на старших. Вообще на фронте мы все друг друга поддерживали, не разделяя по национальности и происхождению. Верно говорят: дух азербайджанской армии - это нечто! Когда люди могут сплотиться для достижения общей цели, они совершают настоящие подвиги.

- Расскажите о своих медалях.

- Я был награжден тремя медалями: "За освобождение Суговушана", "Отважный боец" и "Участник Отечественной войны".

- А сейчас вы чем занимаетесь?

- Как отмечалось выше, я окончил Морскую академию по специальности "Инженер-электромеханик", но после армии не работал в этой сфере. Первое время я познавал себя, чтобы понять, чего действительно хочу. Мне было интересно, чем живет человек, у которого нет высшего образования, и как это влияет на нашу социальную жизнь. Поэтому какое-то время я работал мастером по обработке дерева и таким образом зарабатывал себе на жизнь. Мне очень нравилось это дело. Я понял, что в море работать не смогу, потому что смена погоды действует на мое состояние и ранение дает о себе знать сильнейшими болями. Поэтому решил сменить направление и в этом году поступил в магистратуру в Азербайджанский технический университет по специальности "Электротехника и энергетика". К слову, было приятно узнать о том, что по распоряжению Президента Азербайджана, с 2023/2024 учебного года оплата за обучение лиц, удостоенных звания "Ветеран войны", будет производиться за счет государственного бюджета (улыбается). Я попал на платное отделение и за период работы мастером по дереву собрал нужную сумму, но теперь мне не придется ее выплачивать.

- А к какому выводу вы пришли, живя жизнью человека без образования?

- Я понял, что образование все-таки необходимо - человек должен двигаться вперед и постоянно развиваться. Помимо учебы, параллельно занимаюсь общественной работой - являюсь заместителем руководителя Ассоциации русской молодежи Азербайджана Шамиры Даниловой.

- Как вы попали в эту организацию?

- Можно сказать, по воле случая (улыбается). Меня познакомили с депутатом Милли Меджлиса, председателем Русской общины Михаилом Забелиным. Он сказал, что, если будет что-то нужно, то я всегда могу обратиться к нему (улыбается). Вскоре после этого проходил Международный слет российских соотечественников, куда направили меня. Думаю, мою кандидатуру предложил Михаил Юрьевич. Это был мой первый вылет за рубеж (улыбается). Я побывал в Москве и Великом Новгороде. Все было очень интересно! Также хочу отметить, что мне очень понравился уровень организации мероприятия, и когда я вернулся в Баку, начал узнавать о работе Ассоциации русской молодежи Азербайджана. Вскоре мне предложили выдвинуть свою кандидатуру на должность заместителя руководителя этой организации. Меня поддержали, и с ноября прошлого года я принимаю активное участие в деятельности ассоциации. У нас много интересных проектов, мы периодически посещаем различные форумы. Недавно в Сумгайыте я прошел курс повышения квалификации по разработке проектов и заявок на гранты по европейским стандартам. 

- Какие у вас планы?

- Возможно, после магистратуры я поступлю в аспирантуру, потому что появилось желание преподавать. У меня получается общаться с детьми, находить с ними общий язык и передавать необходимые знания. Но есть еще два направления, по которым мне тоже было бы интересно развиваться - это международные отношения и юриспруденция. Я всегда готов учиться и начинать все сначала, чтобы быть хорошим специалистом. Но пока мне трудно сказать что-то определенное относительно планов на будущее - жизнь непредсказуема, и различные обстоятельства могут внести коррективы (улыбается).