Недавнее соглашение между Сербией и Евросоюзом о добыче в Республике Сербия (РС) лития привело к бурным дискуссиям в Белграде. Многие наблюдатели сделали вывод, что сербские власти решили, что для них важнее поддержка Евросоюза, чем вопросы экологии и даже Косово.
Соглашение между Сербией и ЕС предполагает добычу лития на западе страны в районе реки Ядар. Кстати, ранее сербские экологи выступали против разработки этого месторождения.
О том, что происходит между Евросоюзом и Сербией в беседе с Oxu.Az рассказывает сербский аналитик Слободан Самарджия.
- Для чего Сербии сотрудничество с Евросоюзом в вопросе добычи лития? Это просто деньги? В европейских странах (от Франции до Чехии) есть запасы лития, но они его не добывают по экологическим соображениям.
- Я попытаюсь немного объяснить позицию Сербии в отношении лития и планов на будущее. Прежде всего, каждая социальная и экономическая проблема в Сербии автоматически ставится в контекст политики. Таким образом, вопрос о рентабельности разработки лития рассматривается здесь прежде всего, как политический. В то же время те, кто выступает за эксплуатацию, приводят аргументы, которые их оппоненты даже не хотят рассматривать. Эксперты разделились поровну и похоже, что и они не хотят сталкиваться с аргументами друг друга. Нет ответственного диалога.
Для Сербии соглашение об эксплуатации месторождения лития, согласованное с европейскими представителями, безусловно, является способом дальнейшей гармонизации наших экономических, да и других, включая культурные, отношений, а это то, что Европа от нас требует.
В то же время все в Сербии понимают, что полное подчинение Европейскому Союзу означало бы потерю сербского суверенитета. Иными словами, мы ищем пространство для нашей страны, чтобы обеспечить сотрудничество с Европой и в то же время не навредить отношениям с другими мировыми центрами, среди которых, безусловно, Россия и Китай. Но Европа, как мы видим, на данный момент не очень готова к таким отношениям с Белградом.
Поэтому дело не только в деньгах, но и в том, кто выиграет от этих денег: инвестор или Сербия в целом. Вы упомянули Францию и Чехию в своем вопросе. Чехия, например, получила свой статус, когда входила в Австро-Венгерскую империю и уже тогда имела достаточно собственных ресурсов для нормального функционирования в рамках сегодняшней Европы. Но технологии и здесь вносят свою лепту, однако чешская и французская потребность в литии пока покрывается за счет импорта. Французов и чехов мало заботит, что будет с территориями, где добывается литий.
- Какими могут быть политические последствия? Я читал разные версии. Кто-то говорит, что Белград смирился с потерей Косово и теперь просто хочет зарабатывать деньги на сотрудничестве с Евросоюзом. Вторая версия мне кажется более интересной. Утверждается, что соглашение по добыче лития для нужд Европы дает возможность Белграду "заморозить" на неопределенный срок переговоры вокруг Косово.
- Когда дело доходит до Косово, политика Сербии не меняется. Я вряд ли могу себе представить, что кто-то в Белграде был бы готов подписать документ об отделении нашего южного края. Должно быть найдено приемлемое решение, которое подтверждало бы статус Республики Сербия, одобрение международного сообщества, прежде всего великих держав - США, России и Китая. Литий, конечно, не может и не будет заменой решения косовской проблемы.
Если литиевый бизнес - это способ каким-то образом "заморозить" статус Косово, то его следует рассматривать как стратегический вопрос. Мы не готовы идти на войну только ради войны. Но если нам кто-то угрожает, это другая ситуация.
Я думаю, что во времена глобальных перемен мы должны заботиться прежде всего о том, какую страну, какую землю мы оставим нашим потомкам. Это уже не идеологический вопрос. Речь идет о нашем цивилизационном выживании. И мы не одиноки, мы - не единственные, кто столкнулся с таким вызовом.
Наир Алиев