Фуад Ахундов: Архитектура Баку эпохи нефтяного бума все еще ожидает своего исследователя - ИНТЕРВЬЮ + ФОТО

Многие выражают недовольство изменениями в историческом облике Баку, произошедшими в последние годы. Несоответствие новостроев архитектурному стилю города и исчезновение зданий, формировавших атмосферу столицы, воспринимаются многими как трагедия. Дома, построенные во время первого нефтяного бума до революции 1917 года, имеют историческую ценность, покушение на них многие считают недопустимым, так как это может привести к полному уничтожению былой красоты Баку.

Известный как эксперт в области истории и архитектуры города Фуад Ахундов в интервью Report рассказал о сносе в советское время сооружений, являвшихся культурным и религиозным наследием Баку, а также об интеграции новых зданий, построенных в современную эпоху, в общую архитектурную среду.

- Как вы считаете, насколько хорошо изучена история дореволюционной архитектуры Баку?

- Мне кажется, что исследований в этой области пока что не так много. Есть ряд работ, которые можно выделить как значимые. Например, исследования Шамиля Фатуллаева, Рены Эфендизаде. В принципе, мне кажется, что архитектурное наследие дореволюционного Баку, эпохи первого нефтяного бума все еще ожидает своего исследователя. Причем к этому надо подходить шире с учетом исторического, культурного и человеческого контекста. Лично для меня за каждым домом с интересной архитектурой скрывается человек, семья, эпоха. Когда исследуешь здание через призму его владельцев и людей, которые в нем жили и живут, оно приобретает другую окраску.

- К какому стилю можно отнести архитектуру дореволюционного Баку?

- Бакинские дома сложно отнести к какому-либо конкретному стилю, и кто-то может усмотреть в этом недостаток. Однако я вижу в этом некоторое преимущество.

Когда речь идет об архитектуре, особенно о зданиях периода первого нефтяного бума, вспоминаются архитекторы, в первую очередь польские, строители, особенно известная в то время компания братьев Касумовых, инженеры и мастера-камнетесы. Однако часто упускается из виду ключевое действующее лицо - заказчик. Большинство из них - люди, разбогатевшие не так давно. Это Гаджи Зейналабдин Тагиев, Муса Нагиев, Муртуза Мухтаров, Ага Шамси Асадуллаев.

Многие из них даже были безграмотными. Они не имели ни малейшего представления о стилях, таких как модерн, готика или барокко. Несмотря на это, богачи того времени были умными людьми и действовали по принципу "Кесарю - кесарево, а божье - Богу". Хочешь иметь хороший дом - найми грамотного архитектора. Меценат Шамси Асадуллаев на свои средства обучил первого дипломированного азербайджанского архитектора, выпускника Петербургского института гражданских инженеров Зивер бека Ахмедбекова.

Архитекторам того времени давались заказы примерно следующего содержания: "Желаю, чтобы входная дверь была как у Тагиева, окно - как у Дадашева, купол - как у Мухтарова, балкон - как у Митрофанова, и, возможно, добавьте что-нибудь от себя". Именно выражение "что-нибудь от себя" приводило к тому, что дома приобретали оригинальный вид, отражая особенности своих собственников.

- Наблюдалась ли какая-то общая нить, объединяющая стили?

- В большинстве случаев стили были привязаны к архитекторам. У каждого из них был свой почерк, индивидуальный стиль. Но они также учитывали местные традиции и работу каменщиков, и таким образом создавался местный стиль. Так, Иосиф Гославский был склонен к неоклассицизму, а Иосиф Плошко считался мастером модерна. Кстати, в советское время Константина Ивановича Сенчихина называли "бакинским Ле Корбюзье" за интересные работы в конструктивистском стиле, а роль Микаэля Алескеровича Усейнова и Садыха Алекперовича Дадашева их замечательный коллега младшей генерации Расим Гасанович Алиев сравнивал с ролью Узеира Гаджибекова и Муслима Магомаева в классической азербайджанской музыке.

- Как вы считаете, такая застройка не диссонировала друг с другом, не нарушало ли это общую гармонию архитектуры города?

- Дело в том, что в большинстве случаев строительство велось хаотично, в то время отсутствовала четкая планировка. Здания могли не всегда гармонировать между собой. Было много случаев, когда в квартале из безликих зданий внезапно возникали великолепные новые постройки. Надо признать, застройка периода нефтяного бума при всей своей яркости и индивидуальности все-таки не велась планово.

Это преимущественно появилось в советское время. Планирование было грандиозным и масштабным, но при этом снизилось качество строительства. На протяжении всей истории Баку не удается сочетать два важных аспекта: высокое качество строительства и эффективное планирование.

- Какой процент зданий, построенных до революции и имеющих историческое значение, сохранился до наших дней?

-Тут я не возьму на себя ответственность говорить цифрами, потому что у меня их нет. Могу сказать, что большая часть исторических зданий была сохранена, однако, возможно, стоит отказаться от количественного измерения в процентах и цифрах и подобных подходов. Дело не в проценте, важнее, насколько сохранена историческая среда.

Да, отдельные здания сохранены, а среда уничтожена. Поэтому нужно, как мне кажется, мыслить не категориями процентного соотношения сохраненных или уничтоженных зданий, а тем, сохранена или разрушена архитектурная среда. Если подходить с этой точки зрения, то я абсолютно не против современных зданий там, где они вписываются в уже существующий контекст.

Кстати, в этом плане довольно интересным примером для меня является застройка в Ичеришехер. Вот там соблюдаются ограничения по высоте, четкие требования по отделке фасадов и так далее. Такой подход совершенно не мешает появлению современных, но вписанных в среду зданий. Так можно действовать и за крепостной стеной старого города, тогда мы сохраним архитектурную среду Баку гораздо лучше.

- Известно, что после революции велась борьба с религией, включая культовые сооружения царской эпохи. В России и за ее пределами сносились церкви и другие историко-архитектурно значимые объекты как "остатки старого порядка". Пострадал ли Баку?

- Разумеется, это не обошло стороной и Баку. Началось все со сноса Храма Христа Спасителя в Москве в 1931 году. Впоследствии в Баку в 30-е годы сносится Бибиэйбатская мечеть, а следом за ней и грандиозный Александро-Невский собор. Та же участь постигла католический храм - собор Святой Марии, на месте которого был построен клуб Дзержинского, нынешний клуб Шахрияра.

Большевики действовали, как правило, без разбора, уничтожая все, что попадалось им на глаза.

Лютеранская кирха чудом уцелела. Благодаря наличию остекленного потолка с естественным освещением интерьера она представляла собой идеальное место для скульптурных мастерских. Вот под сводами кирхи выдающийся скульптор Пинхос Владимирович Сабсай слепил грандиозный памятник Кирову, который позже был установлен в прежнем Нагорном парке. Как ни парадоксально, но памятник убитому Кирову спас кирху от сноса.

В "Черном городе" снесли церковь святого пророка Ильи, чтобы построить клуб имени Шаумяна, ныне Дворец культуры имени шаха Исмайыла Хатаи. В Баиле снесли флотскую церковь, там, где крестилась вторая жена Иосифа Сталина, Надежда Аллилуева.

Понимаете, борьба с религией нанесла серьезный ущерб Баку. Наряду с этим, в 20-е годы здесь появляются очень интересные сооружения. Среди них можно выделить здание Сабунчинского вокзала. Первая в СССР линия электрички была пущена в эксплуатацию в Баку, для нее и было построено здание вокзала.

- Говоря о культурном наследии, существует утверждение, что в 60-е годы были планы снести Ичеришехер. Есть ли у вас информация по этому поводу? Каким образом мог бы выглядеть Баку без него?

- Я тоже слышал об этом. К счастью, такого не произошло. Кстати, было это в период одного из "самых ярких бакинских мэров", Алиша Лемберанского, который не видел особой ценности в Ичеришехер. Однако благодаря усилиям архитекторов, таких как Микаэль Усейнов, удалось предотвратить разрушение заповедника. В 1964 году дворец Ширваншахов получил статус музея. Конечно же, с разрушением Ичеришехер и Бакинской крепости город потерял бы свое ядро, стрежень. И преимущество старого города не только в его строениях, но и в том, что здесь все еще живут люди.

Подобные исторические места есть во многих городах мира, но мало где они все еще обитаемы. Это лишает их всякого смысла. Я считаю правильным решение о создании историко-архитектурного заповедника в Ичеришехере.

- Многие кинорежиссеры, общаясь с журналистами, говорят, что съемки в Ичеришехер требуют значительных финансовых трат, даже несколько кадров для фильма могут быть слишком затратными.

- Я абсолютно против этого и считаю, что все запреты на съемки в Ичеришехер должны быть аннулированы. Я сам там несколько раз проводил съемки, и каждый раз нужно получать чье-то разрешение. Дело даже не в деньгах, там лишь надо получить чье-то разрешение. Это просто постыдно.

Наоборот, мы должны привлекать тех, кто хочет вести там съемки. Именно так обстоит дело во многих городах мира. Они сами поощряют делать снимки в исторических местах. Возьмем, к примеру, Тбилиси. Если вы планируете снимать в любом историческом месте города, вам не требуется получать разрешение от кого-либо.

- Если говорить о современном Баку, гармонируют ли новые постройки с общей архитектурой города?

- Опять-таки, смотря где, смотря как и смотря в каких случаях. Если брать такие сооружения, как Центр Гейдара Алиева, отель Four Season, Зимний парк, то они полностью соответствуют общему облику города. Мы видим, что современная архитектура может быть выдержана в стиле дореволюционной. И это, безусловно, только радует.

Бывают и моменты, когда новые здания диссонируют с архитектурой. Пример тому - пирамида на станции метро "Ичеришехер". Это проект израильского архитектора Ирины Винер. Например, на станции метро "Кероглу" такая пирамида выглядит очень красиво, чего не скажешь о станции "Ичеришехер".

Проблема не в том, из какого материала она сделана. В конце концов, есть стеклянная пирамида в Лувре, которая вызывает множество споров, разнотолков. Проблемы не столько в материале, сколько в соразмерности, масштабности и уместности. Эта стеклянная масса нынешней станции "Ичеришехер" своей громадой "задавила" крепостную стену. Она низвела ее до уровня дачного забора.

О каждом здании нужно говорить отдельно. Опять возвращаюсь к зданию Центра Гейдара Алиева - оно бесподобно. Сооружение, которое не просто вписалось в среду, оно ее создало.

Есть случаи, когда нужно время для того, чтобы новое здание вписалось. Например, комплекс Flame Towers, в период строительства я его не воспринимал и даже агрессивно отторгал. Когда башни уже покрыли стеклом, стали освещать, они настолько вписались в общую городскую панораму, что я, если приезжаю в Баку вечером, первым делом ищу глазами эти пламенные башни. Вспомните, как парижане относились к Эйфелевой башне, которую только построили - они ее ненавидели. Сейчас мы не мыслим Париж без Эйфелевой башни.

- Что вы думаете по поводу продления Бакинского бульвара?

- Продление бульвара - просто замечательная идея. Это грандиозный проект. Такого рода вещи действительно позволяют видеть, что Баку - это город с размахом. Будет еще более впечатляюще, если на бульваре создадут лодочные клубы и будет развита спортивная инфраструктура. Но за продлением бульвара должны последовать очень серьезные работы по очистке Бакинской бухты.

Мы должны перестать сливать в нее сточные воды. Это, конечно, очень серьезно и требует огромных капвложений. Продление бульвара рано или поздно повлечет за собой экологические вопросы.

Нам надо вспомнить, что в свое время Бакинская бухта была подходящим местом для купания, и до 60-х годов здесь купались люди. Именно таким образом стоит завершить эту работу по расширению.

Следует отметить, что в нашей стране в последние годы любую начатую работу доводят до конца. Это позитивная тенденция. Надеюсь, мы увидим купальни в Бакинской бухте. Страна, которая без посторонней помощи восстанавливает Карабах, справится и с очисткой бухты.

- Если бы вас пригласили принять участие в формировании генерального плана Баку, какие инициативы вы бы предложили?

- Скажу вам честно, я не специалист в этой области. Однако, если бы меня привлекли к участию в этом, помимо сохранения архитектурно-исторической среды города, я бы всячески поддерживал инициативы по восстановлению экологически чистых видов транспорта. В Баку необходимо восстановить трамвай, а также внедрить троллейбусы.

В феврале этого года бакинскому трамваю исполнилось бы 100 лет, но пока мы говорим о нем в прошедшем времени. На момент его уничтожения других вариантов не существовало. Предстояло либо полностью реформировать, на что не имелось ни средств, ни возможностей, ни желания, либо убрать его. Поэтому я не осуждаю тех, кто принял решение убрать трамвайные линии.

Кстати, многие европейские города через это прошли, но они все же восстановили этот вид транспорта на совершенно новом уровне. Новые трамваи должны состоять из 5-6 вагонов вместимостью по 200-250 человек, которые могли бы перевозить большое количество людей, преимущественно в центральной части города.

Троллейбус в Баку впервые был запущен 18 декабря 1941 года. Можете ли вы представить, что это произошло в разгар войны?!

Метро нужно расширять. Я мечтаю о том, чтобы станция "Ичеришехер" в Бакинском метрополитене перестала быть конечной. Метро в столице было открыто в 1967 году. В одном направлении было построено 32 станции, в другом - ни одна. Однако этого явно недостаточно, метро должно быть продлено в сторону Баила и Бибиэйбата. Обязательно следует продлить эту ветвь от "Ичеришехер" и далее.

- В некоторых странах мира отмечают дни города. В Баку такого дня нет. Многие предлагают отмечать День Баку 15 сентября. Как вы относитесь к этой идее? Когда, по вашему мнению, следует праздновать день столицы?

- Я против того, чтобы политизировать те или иные даты. 15 сентября - день освобождения Баку Кавказской исламской армией, поэтому инициаторы выбрали именно эту дату. Дата, безусловно, знаменательная, но Баку начинался не с этого.

Я не хочу такой политизации. Этот день мы можем отмечать как День освобождения Баку или как день переезда национального правительства из Гянджи в Баку.

Однако вопросы городского планирования, элементарной чистоты, гигиены и порядка в городе должны быть полностью аполитичными. Я не слишком беспокоюсь о том, что у Баку нет специального дня. Гораздо более проблематичным является то, что у города Баку нет музея, это очень важно. Об этом нужно задуматься.

- Вы также занимались изучением роли представителей разных народов в истории Баку. Что вы думаете об идее увековечить их имена?

- Дореволюционный Баку представлял собой огромный этнический конгломерат, где каждая этническая община занимала свою нишу. Зачастую даже небольшие общины оказывали значительное влияние на культурный облик города. Например, еврейская составляла лишь 4,5% населения города в 1914 году, но обеспечивала 40% врачей и более 30% адвокатов.

Считаю, что все, кто так или иначе оказал влияние на формирование культурного облика города, заслуживают того, чтобы их имена были увековечены. Например, до меня совершенно не доходит, что небольшую улицу в центре Баку, где расположена компания "Лукойл", называют улицей польских архитекторов. Эта улица состоит из 3-4 домов. На мой взгляд, вместо столь несерьезного разграничения можно было бы упомянуть этих архитекторов отдельно и установить их бюсты.

Или посетите Аллею почетного захоронения. Обратите внимание на впечатляющие памятники там. Что мешает создать их копии и установить их в небольших парках по всему Баку? Это была бы отличная идея. Необязательно создавать грандиозные монументы. Важно лишь грамотно и тщательно продумать размещение каждого, чтобы достойно увековечить память о человеке.

Очень красивый памятник может быть испорчен неудачным расположением. Например, памятник маэстро Ниязи. Создается впечатление, что перед архитектором поставили задачу его спрятать, чтобы его никто не видел. Если такая установка существовала, то с ней справились на 100 процентов - этот памятник никто не видит.

Фуад Абдурахман, автор памятников освобожденной женщине, Самеду Вургуну, Низами и Мехди Гусейнзаде, продемонстрировал свой талант и внес огромный вклад в искусство. Он был выдающимся скульптором. Стоит отметить, что памятники Фуада Абдурахмана не имели бы того успеха, если бы над ними не работал Микаэль Усейнов.Он их так грамотно размещал, что их невозможно не увидеть. Это, конечно, огромная заслуга архитектора.

А посмотрите, как великолепно расположен памятник Зорге. И, кстати, перед ним раньше была посажены сакуры с могилы Зорге в Японии. Вот зачем их срубили, я до сих пор не могу понять. Эти сакуры были частью идеи архитектора. Глаза прячутся за сакурами, и кажется, что кто-то постоянно следит за вами. Я ярый сторонник активного привлечения архитекторов к вопросу о том, в какой части Баку размещать памятники, и в целом считаю, что для разработки любого нового памятника должны объявляться конкурсы. Вариантов при создании памятника должно быть несколько, чтобы можно было выбирать.